Темнота. Я ничего не вижу, но ощущаю как холод пробирает все тело, заставляя его дрожать, чувствую соленый привкус во рту и ощущаю песчинки на языке. Могу дышать, слышу странный запах. Продолжая обращать внимания на свои ощущения, я постепенно осознаю, что лежу на земле, точнее на песке. Не знаю, сколько времени прошло перед тем как я решил открыть глаза, была ночь. Я на берегу, моих ног касалась вода. Физических сил было очень мало и я медленно поднимался, продумывая каждое движение. Постепенно становилось легче и я сел, повернувшись к спокойным морским волнам. Я смотрю на них - мягкие, размеренные - и понимаю, что ничего не помню.
Кто я? Где я? Что со мной случилось?
В голове - ни одного слова, ни имени, ни образа, ни воспоминания. Мой разум был чист и осталось только смотреть на темное море, которое сливается с чернотой неба, образую бесконечную тьму.

Мне ничего не оставалось, как начинать узнавать внешний мир.
Здесь была богатая фауна, множество источников пресной воды, большое количество животных. За все это время я не увидел ни одного признака жизни - ни людей, ни гуманоидных существ. Но стоит признать: я исследовал, наверное, меньше одного процента земли, на которой оказался. У меня не было ничего, кроме рваной одежды, и в первые дни я жил как дикарь.
Неожиданно для самого себя я обнаружил, что обладаю обширными знаниями: ботаника, анатомия животных, ориентирование в местности. Странная штука - человеческая память. Не знаешь даже собственного имени, а руки помнят все навыки, и в голове - множество научной информации. Неожиданно для себя я открыл, что обладаю богатыми знаниями о ботанике, анатомии, ориентированию в местности. Странная штука человеческая память, не знаешь своего имени, но руки не забыли всех навыков, а голова полна науки. Я находил съедобные растения, охотился, разводил костер и сделал себе первое убежище. Занимался и рыбной ловлей, рыба здесь очень крупная и ее как еды хватало надолго, но я честно не люблю это занятие. Копание червей, разделка рыбы и ее запах - были для меня очень неприятными занятием и я оставлял это на запасной вариант. Благодаря, своим знаниям я начал выращивать съедобные плоды рядом с своей берлогой, одни были мне знакомы, другие я не рисковал пробовать, опасаясь отравления.

Время от времени я возвращался к берегу. Иногда мне везло - я находил обломки, вещи, сундуки, которые могли пригодиться. Это было редкой, но большой удачей. За все время мне действительно попалось много полезного и абсолютно бесполезное здесь золото.
Со временем я заметил: вещи появляются с определённой периодичностью. Либо где-то поблизости живут люди, либо я попал в аномальную зону, где постоянно случаются кораблекрушения. Может быть, я сам - жертва одного из них?
Заточив найденные предметы, я начал работать с деревом. Не знаю, занимался ли этим раньше, но сам процесс вдохновлял меня. Впервые я чувствовал, что создаю что-то своё, а не просто выживаю. Я верил: скоро всё изменится. Я перестану жить как зверь - в норе из палок и глины. У меня будет дом.

Ребекка стояла на берегу и смотрела на корабль, который на рассвете покинет это место. Именно он привёз её сюда, и с него она сошла на сушу. В знак уважения к ней как к бывшему капитану её не стали убивать, а поступили согласно пиратским традициям: отвезли в место, далёкое от цивилизации, и оставили на берегу с пистолетом и одной пулей.
Больше при ней ничего не было — только мысли о несправедливости, жажда мести и стремление восстановить справедливость.
Но наказание её не пугало. Ей казалось, что она способна выжить при любых условиях. В конце концов, пиратка переживала вещи и похуже.
Начинались сумерки, и Ребекка решила покинуть этот небольшой пляж и найти убежище.





Пройдя дальше от пляжа, Ребекка оказалась в небольшом лесу. Здесь ей удалось раздобыть немного еды и развести костёр — ночь надвигалась, а с ней и холод. Предстояло спать на голой земле, и можно было сильно замёрзнуть.
Она сидела у огня и думала: что теперь? Как повернётся её жизнь? Как выбраться отсюда? Была идея — потратить время, собрать ресурсы, построить плот, выйти в открытое море, взять нужный курс и вернуться. Но что тогда? Её репутация, её честь — всё было безвозвратно запятнано. Даже если она чудом выберется отсюда своими силами, Ребекку вряд ли ждёт что-то хорошее.
Можно было, конечно, сменить имя и начать новую жизнь. Но какую жизнь? Почти всю сознательную жизнь она провела на кораблях. Городская жизнь, законы, стены, распорядки — всё это было ей чуждо. Она — вор, грабительница, неуловимая преступница, гроза морей. Как такая, как она, может притворяться обычной горожанкой? Или, хуже того, — аристократкой?
Эти мысли измотали её. Она решила, что пора отдыхать. Сон был чутким — она не чувствовала себя в безопасности и не могла позволить себе провалиться в глубокую дрему.
И вдруг — треск веток, шелест листвы. Кто-то шёл в её направлении. Ребекка тут же поднялась на локти и, не видя пока незваного гостя, сказала в темноту:
— Я тебя слышала, выходи.






--


За семь лет он уже привык к тому, что не видит и не слышит других людей. Не ощущает их присутствия и свыкся со своим одиночеством. В этом мире, по правде говоря, ему даже не нужно было имя. И в какой-то момент он начал находить в этом утешение: не нужно ломать голову, вспоминать, мучить себя вопросами, которые мог бы задать любой здравомыслящий человек:
Как тебя зовут? Кто ты? У тебя есть семья? А любовь?
Ни на один из этих вопросов он не знал ответа. И не вспоминал.
Смутно он догадывался, почему за столько лет так мало вспомнил о себе: слишком уж мало здесь было триггеров из прошлой жизни. Возможно, окажись он в знакомой обстановке, среди людей из прошлого, с вещами, к которым был привязан, — воспоминания бы проснулись. Но здесь не было ничего и никого.
Честно говоря, Арчибальд и не собирался звать её. Это вырвалось как-то само, сработало как рефлекс — видимо, от шока после стольких лет одиночества.
А потом он стал оценивать риски. Одежда незнакомки и её заметная бойкость говорили о многом. Арчибальд сразу предположил, что жизнь у неё была крайне интересной. И в тот самый момент ему ужасно захотелось услышать её истории у костра. Услышать снова человеческий голос.

Незнакомка достаточно быстро провалилась в глубокий сон, а Арчибальд в ту ночь спал плохо. Наблюдал за языками пламени и думал. Это счастье к нему пришло или новая опасность?

***

Ребекка осталась на ночь, а затем — ещё на один день, вечер, ночь. Потом они, сами того не замечая, разделили между собой обязанности в своём сожительстве, которое в итоге затянулось на срок, за которым они уже не следили.
Ребекка отлично справлялась с тем, что Арчибальд терпеть не мог: ловля рыбы, её разделка, готовка. По её движениям, технике и рассказам было понятно — водная стихия была её родной.
Арчибальд же постепенно начал строительство ещё одного небольшого помещения, чтобы устроить в нём постель для Ребекки. Женщина она была своенравная и упрямая — в чужую постель ложиться не хотела. А после ссор и раздражения, вызванного абсолютным спокойствием и холодом со стороны Арчибальда, она могла и вовсе уйти ночевать вне дома: устраивалась у огня, а порой исчезала в чащу. Он подозревал, что её «ложем» иногда становились деревья — те, что могли позволить на себя взобраться.
Но ссорились они не всегда. Не всегда чувствовали между собой пропасть — в характерах, в манерах, в житейской мудрости, где каждый из них был на своём уровне. Часто у огня они сближались и делились впечатлениями. Ребекка рассказывала про земли, на которых бывала, про опасные ситуации в море, свою команду и сокровища.
Арчибальд, несмотря на то что долгое время не имел собеседника, тоже становился рассказчиком. Он делился знаниями, что в нём сохранились, и делал это увлекательно. У костра рассказывал, как ему удалось выжить здесь так долго, а по ночам — про звёзды и созвездия, что так ярко и чётко были видны на здешнем небе.
[

Спустя какое-то время на их территории появился второй дом. Он был сделан быстро и просто — Арчибальд договорился с Ребеккой, что ей нужно минимум места, чтобы просто поставить кровать. А кушать, готовить, а также терпеть друг друга можно и на одной территории.
Несмотря на минимализм, Арчибальд хотел придать дому уюта и каждый день приносил Ребекке цветы и разные безделушки. Их ссоры ещё не проходили, но отношения стали более тёплыми. Девушка теперь не сбегала в лес, а ходила на прогулки — и после приносила цветы, которые ещё не нашёл сам Арчибальд.
Однажды, рассматривая оранжерею мужчины, она спросила…

Арчибальд не стал с ней спорить, и на следующий день они отправились к той реке, где она видела огни и слышала человеческий голос. Погода менялась, становилось холоднее, а река покрылась небольшими льдинами. Строить плот было бессмысленно, но и прыгать по тонкому льду тоже было плохой идеей. Практически всё утро они потратили на то, чтобы обойти воду и попасть на нужный берег.


Гуляя, они вышли на поляну, а когда её пересекли, то наткнулись на церковь, а рядом с ней кладбище. Подойдя ближе, они поняли, что это небольшое поселение, деревня. Но дома стояли без окон и дверей, повсюду валялся мусор, вокруг всё начинало зарастать и покрываться пылью, плесенью, пятнами и паутиной. Ребекке здесь не нравилось.







Они не успели пройти дальше вглубь леса — путь им закрыл огромный волк, выпрыгнувший из кустов. А когда он встал на задние лапы, Ребекку с Арчибальдом охватил ужас. Затем они кинулись бежать!



Убегая, получилось так, что они разделились, и Ребекка потеряла из виду своего друга. Споткнувшись, она упала, а, поднявшись на локтях, поняла, что находится на небольшом возвышении, и ей открывается вид вниз на поляну. Там она увидела ещё волков, подобных тому, от которого они бежали. Там же были и люди — связанные, они сидели у костра.
Ребекка попятилась в страхе назад, но...

Их, как и других людей, взяли в плен, но звери не учли одного: Ребекка, как преступница и небезызвестная пиратка, неисчислимое количество раз уходила от правосудия и сбегала из плена и тюрем. Первой она освободилась сама, а затем — и Арчибальда. Она хотела помочь освободиться и остальным, но тут её заметил один из волков и тут же повалил на землю. Ребекка не успела даже соориентироваться. Она повернула голову — и увидела, что на Арчибальда тоже напали... И тут ей стало до дрожи страшно. За свою жизнь. И за жизнь человека, которого... которого она успела полюбить за всё это недолгое время.
Считая, что это их последний день, она крикнула — чтобы он её услышал.

Она думала, что это будут её последние слова — и она хотела, чтобы они были именно такими. Несмотря на все различия и споры, она была благодарна ему за всё время и за все возможности, что открылись для неё с появлением в её жизни Арчибальда. Раньше она могла сказать, что такие признания — это удел слабых, но сейчас она себя слабой не чувствовала.
Когда она уже приготовилась умереть, рассчитывая, что по ту сторону — такое же море, как в этой жизни, она услышала оглушающий грохот. А затем — громкие слова, будто звучащие внутри головы, на непонятном для неё языке.
Оборотень, что накинулся на неё, встал, запрокинул голову и завыл. Ребекка поняла, что на него тоже воздействовал этот шум.

Это был голос женщины — она вышла со стороны густого леса. Все оборотни сначала замерли, а затем двинулись в её сторону, за её спину, в густые заросли. Женщина продолжала что-то говорить на непонятном языке, но, увидев поднимающегося с земли Арчибальда, спросила, знает ли он латынь. К их счастью, мужчина знал этот язык. Она представилась Лесной Хозяйкой и извинилась за поведение волков, после чего сделала предложение...

Ребекка была раздражена тем, что не понимает ни слова из разговора Арчибальда с этой женщиной.
— Эй, о чём вы вообще разговариваете? — начала возмущаться она.
Лесная Хозяйка перевела взгляд на неё, промолчала, а затем снова повернулась к мужчине.
— Насчёт твоей спутницы... В этом лесу много магии, и проклятие, от которого она бежала, начало действовать. Скоро она почувствует это.
Арчибальд задумался, а затем озвучил, чтобы Ребекка его поняла:
— Она говорит о проклятии. — За всё время их сожительства напарница никогда не рассказывала, от чего на самом деле бежала и как она тут оказалась. Было понятно, что, скорее всего, это какая-то антисоциальная вещь — так как девушка была пираткой и совершала много преступлений. Но вот что это было как-то связано с магией... О таком он не мог ранее предположить. Ему хотелось, чтобы сама Ребекка дала бы ему объяснения.
Но та, видимо, не собиралась этого делать. Она только фыркнула и махнула рукой, закатив глаза, будто стараясь продемонстрировать, что это какая-то ерунда.
— Будь осторожен и прощай.
Хозяйка леса попрощалась, развернулась и пропала в густой листве. Все волки последовали за ней.

[align=center]
Все следующие дни после их возвращения домой Ребекке стало плохо. Сначала она была постоянно уставшей и сонливой, медленно двигалась, медленно говорила. Затем большую часть светлых суток она спала, старалась не выходить на солнечный свет, который причинял боль, а по ночам она уходила в лес. Арчибальд не понимал, что с ней происходило. Пару раз он пытался заговорить о проклятие, но пиратка каждый раз не изъявляла желания говорить на эту тему.

В один момент ее не было несколько дней. Арчибальд выходил в лес искать ее, но не находил ее. А потом она сама вернулась, подкралась и напала на мужчину, впившись ему в плечо. Клыки прокусили кожу и Ребекка начала пить кровь. Арчибальд сначала растерялся от неожиданности, но достаточно быстро от нее отбился. Боль и страх смешались. А затем он увидел страх и жалость в ее глазах. После этого она никуда не уходила, но постоянно молчала и не смотрела на Арчи. Она чувствовала себя бесконечной виноватой и застыв целый день смотрела в одну точку.

Позже Арчибальд поделился с ней своими наблюдениями и предложить наладить их быт по новым правилам. С Ребекки он взял обещания, что она будет вести подробные записи о своем состоянии - никакой лжи. Если для питания и жизнь ей нужна кровь, то он ее добудет. Он был полон решимости оставаться вместе с Ребеккой, ведь она была единственным близким человеком. Его план был действительно хорош, но Ребекку не оставлял страх того, что она может навредить и сделать больно всем...